дюгема—куайна тезис

        ДЮГЕМА—КУАЙНА ТЕЗИС — утверждение о том, что научная теория не представляет собой изолированную систему высказываний, а связана с обширным «фоновым» знанием и потому всегда может быть «спасена» от опровержения, если произвести соответствующие изменения в этом «фоне». Пусть, напр., предложение наблюдения О логически выводимо из конъюнкции Т & ...&Т. &... &Т_п &/&.../....&/п, где Т. — теория,/ — граничное условие ее применимости; но наблюдается Oi, из чего следует отрицание О. По правилу вывода modus tollens следует считать ложной конъюнкцию посылок вывода. Можно попытаться восстановить истинность вывода, заменяя любую из посылок, составляющих эту конъюнкцию. Поскольку число таких посылок практически неограниченно, подобное «восстановление» истинности может продолжаться как угодно долго. Таким образом, научная теория «бессмертна», по крайней мере, до тех пор, пока ученые хотят этого бессмертия. Это методологическое наблюдение У Куайна, высказанное им в книге «С логической точки зрения» («From a Logical Point of View », 1953), перекликается с предположением П. Дюгема о предзаданности суждений о мире теоретическим контекстом, в котором эти суждения возникают (1906). Согласно Дюгему, эмпирические данные — это конструкты, формируемые теоретической системой, и потому нельзя считать, что какой-то отдельный фрагмент этой системы может быть опровергнут ссылкой на факты или на результаты наблюдений. Однако Дюгем был далек от того, чтобы считать равноценными (равно «неопровержимыми») любые теоретические контексты; в конечном счете, именно правильный выбор теории обеспечивает приближение научного знания к реальности за счет повышения адекватности научных описаний естественных явлений. Куайн придерживался более сильной трактовки этого предположения: рациональная реконструкция роста знания невозможна, поскольку нет однозначных правил выбора из теоретических альтернатив. Эта трактовка была поддержана постпозитивистами «исторического направления», ссылавшимися на Д.—К. т. как на один из своих источников (см. Постпозитивизм). В то же время против «сильной интерпретации» этого тезиса выступили «критические рационалисты», поддерживавшие идею рациональной реконструкции истории науки и принципы нормативной эпистемологии. С точки зрения И. Лакатоса, изменение теоретических посылок оправдано, если оно ведет к прогрессивному сдвигу проблем, т. е. к увеличению эмпирического содержания теории; поэтому «неопровержимость» теории, которую утверждает Д.—К. т. — это условие «негативной эвристики» (см. Эвристика положительная и отрицательная), работающей в рамках научно-исследовательской программы, но не свидетельство иррациональности и произвольности выбора теории, совершаемого учеными.

        Д.—К. т. может быть инкорпорирован в различные философско-методологические и историко-научные концепции, в зависимости от его интерпретации. В этом сказывается неоднозначность эпистемологической идеи о зависимости наблюдений от теоретических интерпретаций («теоретической нагруженности» фактов): она может рассматриваться как аргумент в пользу релятивизма, но в то же время ее можно считать методологическим вызовом, а ответить способна «гибкая теория научной рациональности», поиск которой составляет содержание современной философии науки.

        В.Н. Порус